Мастерская была не только местом работы поэта и художника, но и местом встреч, общения и отдыха многочисленных обитателей дома. В первой половине дня Волошин работал у себя наверху и ему не мешали. Во второй, в послеполуденное время, мастерская была открыта для всех желающих. Средоточием выдумки, игры и творчества было именно это место в доме. По воспоминаниям Вс. Рождественского, здесь «предвечернее время — законный час беседы, когда двери открыты для любого посетителя... Сюда, в эту комнату, залитую косым вечереющим солнцем, сходятся для работы, стихов, для свежих журналов все обитатели дома». В мастерской читались стихи и проза, доклады и рефераты, проводились литературные игры.

  Участником всех этих затей были гости и хозяин дома. К примеру, А. Белый провел в Коктебеле все лето 1924 года. В письмах к друзьям он сообщал о том, какой была в эти месяцы жизнь в доме. Он сам участвовал во многих литературных конкурсах, возглавлял жюри по определению лучшего стихотворения на заданную тему. 17 августа, в день именин Волошина, Белый и Брюсов устроили юмористическое представление — «кинематограф». Брюсов играл «капитана» Пистолэ-де-Флобера, начальника французской фортеции в Сахаре; Белый исполнял роль полубомбиста, полумошенника Барабулли. «Валерий Яковлевич,— сообщает А. Белый
Иванову-Разумнику в письме от 8 декабря 1924 года,— с большим пафосом меня арестовал и посадил в тюрьму».

  В мастерской Белый трижды выступал с чтением драмы «Петербург», с лекцией «Философия конкретного знания», чтением поэмы «Первое свидание», с рефератом об А. Блоке. Здесь же А. Белый беседовал с Волошиным о стихотворной технике, рассказывал о своих занятиях стихом Пушкина, о принципах вычисления «кривой» стихотворного ритма, изложенных в исследовании «Ритм как диалектика и «Медный всадник». Эта книга с дарительной надписью хранится в библиотеке: «Дорогому и глубокоуважаемому Максимилиану Александровичу Волошину от автора. А. Белый. Кучино. 1930 г. Апрель».

  В своих воспоминаниях А. П. Остроумова-Лебедева пишет: «Мастерская производила впечатление уюта и художественной красоты. А когда она наполнялась народом разного пола и возраста, в ярких летних костюмах, когда на полу, на ковре располагалась молодежь и вся лестница доверху была усеяна людьми, и антресоли темнели от голов — тогда мастерская представляла необыкновенное живописное зрелище».

  Атмосфера высокой духовности — вот главная притягательная сила мастерской поэта. Отсюда она распространялась на весь дом, на весь Коктебель, не побоимся сказать — вслед за Белым — на всю Россию и Европу. Не случайно для Андрея Белого Волошин стал «воплощением идеи Коктебеля», а Дом поэта — «гипсовым слепком с его живого, прекрасного человеческого лица, вечной памятью о нем; его не заменят монументы».