В акварели «Киммерийские темы» имеются все «компоненты» природы, которые так любил изображать Волошин — «бурые спины холмов над зеркальною зыбью залива», растения, горы, небо, солнце, земля.

  Подпись говорит о «вечере», хотя художник изобразил Тихую бухту с мысом Хамелеон на заднем плане, из-за которого солнце восходит, как и положено ему, на востоке. Это не случайно, Волошин говорил, что ни один его пейзаж «не написан с натуры, а представляет собой музыкально-красочную композицию на тему киммерийского пейзажа» и у него «нет ни одного «вида», который бы совпал с действительностью». Так что ничего удивительного в данном отступлении от законов природы нет.

  На переднем плане — простертая горизонтально часть земли, холмы. На горизонте — утопающие в вечерней дымке горы. Наш взгляд как бы скользит от левого края, через центральную горную гряду, по золотой дорожке на глади залива к солнцу и, резко взмывая в необъятное небо, тут же падает вниз и влево, фиксируясь на одиноком дереве. Этот прием создает впечатление круговорота в природе, ее единой и неделимой сущности. Примечательно, что при создании акварели Волошин пользуется минимальным набором красок и, как обычно, исполняет картину в один сеанс («Как скоро и верно ладилось у него это трудное дело»,— вспоминал Богаевский).

  Очень четко в этой акварели проявляется присущий художнику принцип построения его произведений. Она состоит из нескольких, резко обозначенных планов. Первый — однотонного цвета, затем — отчетливый переход к холмам, скалам, горам, углубления в которых подчеркиваются темными мазками. Они-то и производят впечатления «морщин» на «лике» земли, придают ей архаический характер, вызывают мысли о «снах» и «легендарных небылицах».

Водная гладь играет роль связующего звена между ближними холмами и возвышающимися вдали горами. Нельзя не отметить, что Волошин в акварелях не разнообразит изображение воды. Однако ровная морская полоса, как правило, оттеняет обилие деталей земной поверхности и неба, которое Волошин «населяет» не менее, чем землю. Изображая «живой простор неба», художник как бы противопоставляет его неподвижной, замершей земле. Вот почему небо в его работах всегда «конструируется», наполняется воздухом, светом, небесными светилами, имеет тончайшие оттенки.