Волошин на новом этапе продолжил и дал свое понимание исторического пейзажа, причем, по мнению исследователей, в самой художественной форме его произведений есть связь и с античной традицией. При всей содержательности акварелей, Волошин никогда не прибегал к символике и аллегориям, как это было свойственно Богаевскому, а умел совершенно реальный коктебельский пейзаж «развернуть как свиток и прочесть в нем историю жизни». Добавим — и историю времени. Анализу чувства времени и его проникновению в акварели Волошина много места в воспоминаниях уделил Л. Е. Фейнберг, попутно отметив, что это чувство художник сначала накапливал в поэтических произведениях.

  В самом начале статьи о М. С. Сарьяне, которая также находится в экспозиции, Волошин писал: «Европа, как чужеядное растение, выросла на огромном теле Азии. Она всегда питалась ее соками... Все жизненные токи — религию и искусство — она пила от ее избытка». Приник к этому источнику и Волошин. «В методе подхода к природе,— подводил итог своим размышлениям художник,— изучения и передачи ее я стою на точке зрения классических японцев (Хокусай, Утамаро), по которым я в свое время подробно и тщательно работал в Национальной библиотеке, где в Галерее эстампов имеется громадная коллекция японской печатной книги — Теодора Дерюи. Там (у меня) на многое открылись глаза...».

  Он постепенно приходит к выводам, что «вся черновая техническая работа» должна проходить раньше, а когда художник принимается за картину, то ему остается только «исполнить отчетливо и легко свободный танец руки и кисти по полотну». В этой связи в «акварели не должно быть ни одного лишнего прикосновения кисти». Именно в этом «лежат смысл и пленительность японской живописи», ибо она сохраняет лишь то, «без чего нельзя обойтись». «Сквозь серебристые туманы, Лилово-дымчатые планы С японской лягут простотой»,— подчеркивал Волошин в одной из надписей к акварелям, отдавая тем самым должное японским художникам, которые при минимуме средств достигали максимального художественного и эстетического эффекта. Несомненно, связь Волошина с восточными традициями в поэзии, живописи, бытии многогранней, органичней, сложней. Не вдаваясь в подробности, напомним лишь те точки соприкосновения, которые сближают жизнь и творчество Волошина с японскими и китайскими художниками.