На полках библиотеки Волошина можно встретить и такие книги, как «Моя шахматная карьера» X. Р. Канабланки и «Международный шахматный турнир в Москве» А. Ф. Ильина-Женевского. Эти книги здесь не случайны. Волошин любил шахматы. В 20-е годы в Доме поэта бывало немало любителей древней игры: Вересаев, Булгаков, Рождественский, Габричевский. Среди них выделялся, конечно, Александр Федорович Ильин-Женевский (брат дипломата Ф. Ф. Раскольникова), одержавший в 1925 году победу над чемпионом мира Капабланкой в Первом Московском международном турнире. В одном из писем поэт называет его «очень милым, редко деликатным» человеком. Они трижды встречались в Коктебеле, сдружились, играли в шахматы. В знак дружбы Александр Федорович преподнее Волошину свою книгу с автографом.

  О широте творческих связей, обилии дружественных контактов поэта говорят книги и статьи с дарительными надписями. Среди дарителей С. М. Городецкий, Вяч. Иванов, С. К. Маковский, Ф. К. Сологуб, М. И. Цветаева, М. С. Шагинян, А. Н. Толстой. Из зарубежных авторов — Рене Аркос, Александр Мерсеро, Рене Гиль и др. Всего — более сотни автографов! Это море оценок, отзывов и суждений о Волошине. Например, на книге «Февральский снег» надпись: «М. Волошину — одному из прекрасных, незабываемых учителей слова. Ал. Малышкин. Коктебель. 26.VII.1929г.». Известный знаток книги А. А. Сидоров писал в 1935 году о библиотеке Волошина: «Здесь я нахожу ряд книг, отсутствующих в лучших библиотеках Москвы... — все это подлинное богатство».

  Книги Волошин расставлял по своей системе. Думается, что она в значительной мере сохранилась и до сих пор. Он дорожил библиотекой и прекрасно сознавал ее ценность. В заметках по истории книгопечатания поэт записал: «Жилище человека — его раковина. Книги — его жемчужина: болезнь и драгоценность». Несмотря на то, что Волошин болел «святой жадностью» к своей единственной «физической собственности» — к книге, он поступал согласно мудрости: «Вы отдали — и этим вы богаты». А потому, по словам Марины Цветаевой, «давал — все, давал — всем», что приводило, естественно, к большой утечке литературы из библиотеки.

  Для Волошина книга не была самоцелью, но «постоянным орудием работы». «Книги, природа и люди... Это три ступени моей души»,— писал поэт в 1911 году. Книга не только обогащала знаниями, но и питала воображение, пробуждала мысли: «Мне книга дает только тогда, когда глаза отрываются от нее и я вижу свое... Я люблю думать над книгой, как любят думать под музыку»,— пишет он в дневнике 1905 года. Книга для Волошина была главным источником его огромной эрудиции и энциклопедических знаний.