главная


Февральская революция

  Февральская революция не находит широкого отклика в поэзии Волошина. Однако именно тогда поэту «стало понятно, что это только начало, Что Русская Революция будет долгой, безумной и кровавой». Стремясь увидеть происходящие события на общем фоне исторического развития, Волошин искал «соответствующую перспективную точку зрения», понимал, что найдет ее «в своем миросозерцании, в своем представлении о ходе и развитии мировой трагедии». Эту перспективную точку зрения, необходимую для поэтического подхода, он найдет в самом духе русской истории. «Дар речи мне возвращается только после Октября»,— писал он в автобиографии. Однако потребовалось время, чтобы Волошин в полной мере осознал, что значил для народа Октябрь. «…Ни революция, ни гражданская война не испугали меня и ни в чем не разочаровали: я их ожидал давно…».

  У себя в Коктебеле Волошин не остается сторонним наблюдателем. С Княжевичем и Кедровым он «устанавливает в Коктебеле большевистское правительство», «в буре чует ростки неведомого всхода». Спасает от верной гибели «красного генерала» Никандра Маркса — бывшего царского генерала, который с первых дней революции перешел на сторону советской власти; прячет в своем доме партизан, делегатов Коктебельской партийной конференции; принимает участие в освобождении арестованного белогвардейцами поэта Осипа Мандельштама. Перед отступлением врангелевцы включили Волошина в список людей, подлежащих расстрелу. Они не могли простить ему, по выражению М. Цветаевой, «отсутствия ненависти к большевикам».

  Взгляды Волошина определяли не только его поведение, но и поэтическое творчество. Он стремился к объективному воспроизведению революционной действительности. В декабре 1917 года Волошин принимается за составление сборника «Демоны глухонемые». «В нем будут революционные отсветы разных веков я широт»,— написал он 25 декабря 1917 года в письме к А. М. Петровой, своему доброму старшему другу, учительнице женской гимназии в Феодосии, так много сделавшей для духовного роста юного Волошина. Фото А. М. Петровой — среди экспонатов музея.